Светлана, 54 - 4 марта 2011 19:40

Жили два близнеца в материнской утробе,
И другому один как-то высказал мысль:
«А ты знаешь, мне кажется, есть после родов
Удивительная и прекрасная жизнь!»

И другой, потянувшись под маленьким сводом,
Тут улыбки беззубой своей не сдержал:
«Это просто смешно – верить в жизнь после родов», –
Брату верующему в ответ он сказал.

«Как, по твоему, жизнь может выглядеть эта?»
«Я не знаю, как точно», – близнец отвечал.
«Но мне кажется там, на земле, больше света,
Я однажды во сне этот свет увидал!

Я, конечно, не знаю, как все это будет,
Но мы, может, своими ногами пойдем!
И еще, правда, это похоже на чудо,
Но, возможно, что мы даже есть будем ртом!»

«Ерунда, вот уж это никак не возможно!
Наша жизнь-пуповина и так коротка!
А ногами ходить – и представить-то сложно!
Нет, не сможем ходить мы ногами никак!

И оттуда никто еще не возвращался,
Что за бред у тебя, братец мой, на уме?!
Все закончится родами – не обольщайся!
Наша жизнь – это только страданье во тьме!»

«А мне кажется, брат, – первый не унимался, –
Что когда-нибудь сможем увидеть мы Мать,
И мы временно здесь, чтобы мало-помалу
К жизни той, после родов, готовыми стать!»

Брат неверующий лишь качал головою:
«Верить в Мать – это просто за гранью идей!
Я не вижу её, значит, нет ее вовсе.
Ну, скажи, если умный, скажи, Она где?!»

«Как ответить тебе, братец, даже не знаю!
Но я чувствую сердцем заботу Её!
И ночами, когда все вокруг затихает,
Она гладит наш мир и тихонько поет…

Все наполнено Ею, и радость такая,
Словно в Ней пребываю, и Ею живу!
И хоть точно про жизнь после родов не знаю,
Но я верю, что будет она наяву!..»

С.Копылова

Разговор с мамой

Говорят, что души убиенных в утробе младенцев
никогда не увидят лица Божия… И там, в вечности,
они остаются слепыми.


Почему меня ты, мама, не родила? –

Было мне тепло и сладко в утробе

Почему меня ты, мама, не приняла,

Почему же час мой рано так пробил ?



Здесь, на небе – хорошо! И я уже большой…

Но всё равно, я жду с тобою встречи

Тебя узнаю я! Жаль, видеть мне нельзя

Лицо твоё, ведь я – слепой навечно…




Почему меня ты, мама, не родила? –

Я крещения святого не принял…

Почему меня ты, мама, не назвала

Долгожданным своим маленьким сыном?



Почему меня ты, мама, не родила? –

Я бы утром просыпался счастливым…

Почему меня ты, мама, не обняла? –

Я хотел бы видеть, как ты красива…


С.Копылова

А как вы относитесь к абортам?


Первый месяц

Мама, я всего еще двадцать сантиметров ростом, но у меня все органы на месте. Я люблю твой голос. Каждый раз, когда слышу его, машу ножками и ручками. Биение твоего сердца - моя любимая колыбельная.

Второй месяц

Мама, сегодня я научилась сосать большой палец. Если бы ты меня видела, ты могла бы уже назвать младенцем. Но я еще не настолько большая, чтобы обойтись без своего домика. Здесь так тепло и уютно.

Месяц третий

Мама, угадай, кто я! Я - Девочка! Надеюсь, ты этому рада. Я хочу, чтобы ты всегда была счастлива. Мне не нравится, когда ты плачешь, ты кажешься такой грустной. Я тоже из-за этого грущу и плачу вместе с тобой, хоть ты меня и не слышишь.

Четвертый месяц

Мама, у меня начали расти волосы. Они довольно короткие и тонкие, но они еще вырастут. Я много двигаюсь. Я уже умею вертеть головой, шевелить пальчиками и тянуть свои ножки и ручки. У меня здорово получается.

Пятый месяц

Ты опять ходила к врачу. Мама, он тебя обманывает, когда говорит, что я не ребенок. Я ребенок, твой ребенок. Я думаю и чувствую. Мама, что такое аборт?

Шестой месяц

Я опять слышу голос этого врача. Он мне не нравится, он кажется холодным и бессердечным. Что-то вторгается в мой домик. Врач назвал это иглой. Мама, что это такое? Как жжет! Скажи ему, чтобы перестал! Я не могу спрятаться от этого! Мама! Помоги же мне!!

Седьмой месяц

Мама, я в порядке. Я на небесах. Бог рассказал мне об аборте. Почему ты отказалась от меня, мама?

Каждый аборт - еще одно остановленное сердце. Еще одна пара глаз, которые никогда не смогут видеть. Еще одна пара рук, которые никогда не смогут трогать. Еще одна пара ног, которые никогда не смогут бегать. Еще один рот, который никогда ничего не скажет.

В Хорватии открыт первый памятник жертвам абортов

Первый в Хорватии памятник нерожденным (абортированным) детям торжественно открыт в хорватском городе Карловац 5 октября этого года. Инициаторами установления монумента являются католические мирянские организации: Противабортивный Центр «Бетлехем» и Товарищество распространения жизненных ценностей «Габриель», - сообщает специально для Христианского Мегапортала invictory.org католический сайт christusimperat.org.

Памятник выполнен в форме фигуры Милосердного Иисуса, который на своих руках держит маленького ребенка. Открыл памятник мер Карловца - господин Дамир Элич, а освятил этот памятник декан Карловацкого деканата РКЦ о. Фердинанд Вражичь.

Наши вечные дети

Это отрывки из бесед между журналистом Джоэлем Мартином и медиумом Джорджем Андерсоном, касающиеся некоторых вопросов, которые обычно задают родители и другие близкие ушедших навеки детей.

Джордж Андерсон —
герой и соавтор трех книг, получивших широкий резонанс во многих странах мира: We Don’t Die (Мы не умираем), We Are Not Forgotten (Мы не забыты) и Our Children Forever (Наши вечные дети), — приобрел способность слышать голоса и созерцать видения загробного мира после тяжелой болезни в возрасте шести лет. Напуганный недоверием и враждебной реакцией окружающих, он использовал свой дар крайне редко вплоть до 1973 года, когда он случайно оказался на занятиях местного кружка медиумов. После этого он позволил своим способностям постепенно проявиться. Джордж Андерсон — самый удивительный из признанных американских медиумов. Его необыкновенные способности позволили многим людям получить весточки, несущие любовь и надежду.
Сегодня его дар служит людям, которых разлучила смерть. «Ваш ребенок хочет, чтобы вы собрались с силами и продолжали жить... Где бы дети ни были — здесь или в грядущем, — они остаются вашими детьми. Навсегда».

Вскоре после своей первой встречи в 1980 году Джордж Андерсон и журналист Джоэль Мартин начали изучать все, что касалось того явления, с которым Джордж столкнулся на собственном опыте.
Джоэль Мартин как репортер-исследователь в течение всех этих лет проводил подробные записи сеансов или «чтений» — стенографировал, записывал на магнитофон, производил видеосъемку.
Результатом этой работы стало издание двух книг, широкий международный резонанс которых дал возможность познакомиться с тысячами семейных историй, каждая из которых была уникальна и важна не только для ее участников, но и для многих людей. Из каждой читатели узнавали что-то новое о жизни после смерти.
«Чтения», представленные в этой публикации, выбраны из тысяч сеансов, которые Джордж проводил по просьбе безутешных родителей. Иногда возникала необходимость изменить имена некоторых или всех участников либо другие биографические данные. Лишь в исключительных случаях использование псевдонимов вызвано нежеланием людей предавать огласке сам факт их обращения к медиуму. Авторы всегда шли навстречу подобным просьбам, особую благодарность они выражают тем семьям, которые позволили указать их подлинные имена и другие обстоятельства.
Важно отметить, что во всех случаях сами «чтения», т.е. содержательная часть сеансов, приводятся документально, без всяких изменений. Записи просмотрены всеми участниками сеансов, удостоверившими их подлинность.

Когда мы встретимся на небесах

Джоэль Мартин: Вынесли ли вы из ваших сеансов общения какой-то общий вывод, общую идею: есть ли что-то такое, чему может научить родителей смерть ребенка? Что-то важное, что дает толчок духовному росту?
Джордж Андерсон: Я думаю, большинство осиротевших родителей скажут, что это страшное испытание. И я не хотел бы выступать тут в роли римского папы, потому что я — не папа. Но можем ли мы научиться стойкости? Можем ли мы научиться терпению? Научиться любви? Можем ли переплавить свое отчаяние во что-то более позитивное — хотя бы затем, чтобы помочь другим людям, тоже потерявшим своих детей? Чему-то, безусловно, может научить любой опыт, любое событие того, кто хочет и может извлекать уроки.
С другой стороны, я знаю людей, которые так и остались один на один со своим горем до конца жизни. Они никогда больше не испытывали радости, их собственная жизнь как бы закончилась со смертью ребенка. Могу ли я положа руку на сердце укорять их? Могу я сказать, что они не правы? Я не осиротевший родитель, и я не знаю.
Д.М.: А те, кто на другой стороне, — они говорят когда-нибудь, как бы нам следовало относиться к их уходу? Как вести себя, по их мнению?
Д.А.: Они единодушны в этом вопросе. Они хотят, чтобы мы постарались понять: они просто перешли на другой уровень существования. Это нелегко, но мы должны постараться. Они не хотят, чтоб мы думали, будто они не понимают нашего горя и боли. Конечно, они понимают. Их часто печалит, когда они видят, как мы страдаем, а они мало чем могут нам помочь. Они стараются и делают, что могут, — просто мы не всегда это замечаем.
Д.М.: Имеет ли какое-то значение для них погребальная церемония?
Д.А.: Я не думаю, что они чаще нас вспоминают или меряют нашу любовь в зависимости от того, какие были похороны и какой им поставили памятник. Некоторые из них упоминали те бурные проявления любви и сочувствия, которые они наблюдали на своих похоронах. Они говорили примерно так: «Хорошо, что мои родители и близкие получили такую поддержку от людей».
Они часто напоминают, что пережили смерть. Теперь они на другой стороне и видят все в совершенно ином ракурсе. Для них смерть уже позади, они двигаются дальше. Они часто говорят, что тяжелая доля выпала их родителям, оставшимся «на том берегу», куда смерть отбрасывает свою тень.
Д.М.: Они покинули этот мир, им хорошо и спокойно на той стороне, где, как мы знаем, друзья и родные заботятся о них. Нуждаются ли они в нас, оставшихся здесь? Если да — что мы можем сделать для них?

Абортированный ребенок влияет на последующие поколения


Если человек в детстве потерял кого-то из родителей и испытал травмы, он хочет умереть вслед за родителями.

Так считает немецкий психотерапевт Берт Хелингер, автор психотерапевтического метода семейных расстановок.

В интервью журнала "Країна" Хелингер объясняет, как решать проблему разорванных семейных отношений. Основное правило - все родственники имеют право принадлежать к семье. Если один из них был исключен из семьи - абортивный ребенок, ненавистная дочкой мать, разведенные родители; смерть брата и тому подобное, судьба исключенного может проявиться в другом члене семьи в следующих поколениях. Хелингер называет это "переплетениям". Оно проявляется в депрессии, агрессивном поведении, нежелании жить, психических заболеваниях, физиологичных болезнях.

"Абортированный ребенок является частью матери. Мать переживает аборт так, как-будто бы она потеряла часть себя. Этот ребенок будто возрождается в ее теле. Например, в качестве миомы (доброкачественная опухоль в мускульной оболочке матки - Країна.). Она может замещать абортивного ребенка. Это то, что происходит снаруже. Изнутри мать влечет к мертвому ребенку. Ее тянет в смерть."

Полный текст интервью читайте в 14 номере "Країни" от 2 апреля 2010.