Светлана, 54 - 24 сентября 2010 17:32

МАРТА КЕТРО

ПУСТОЕ СЕРДЦЕ

Иногда я вспоминаю давний разговор, нелепый, но для меня важный. Как-то встретила в кафе девушку, с которой мы одно время делили мужчину – недолго, она сразу попыталась с ним жить, а я переключилась на другого.
- Отлично выглядишь, как тебе удаётся?! - она почти на восемь лет моложе меня и никогда об этом не забывала.
Я не стала объяснять, что к тридцати годам трудно стать старой развалиной, если специально не стараться. Ответила иначе:
- У меня была очень печальная юность, а женщины стареют, только когда счастливы. Поэтому, дорогая, у тебя есть шанс хорошо сохраниться.
Она вздрогнула, несмотря на очевидную нелогичность фразы, – я попала в точку, её жизнь с «нашим» мужчиной не ладилась.

Но сказано было не только для того, чтобы сделать больно, – я на самом деле так думаю, счастье старит (о «печальной юности», конечно, приврала, юность прекрасна, даже когда страдаешь, тем более, это очень сладко). Но я заметила, что когда нет любви, женщина почти не стареет. Сердце её и тело существует в режиме энергосбережения, она будто хранится под стеклом равнодушия, не взрослеет, не меняется – ждёт.
А потом, когда любовь вдруг случается, она хорошеет – всегда! но при этом начинает меняться и догоняет свой возраст. Это очень странное ощущение – ты, например, выходишь замуж девочкой с виду, хотя тебе уже под тридцать, а через пару лет обнаруживаешь себя взрослой женщиной. Вроде и не растолстела особо, но изменилась, потому что эти годы по-настоящему прожила, они не соскользнули с тебя, как пять предыдущих безлюбых лет, не стекли прозрачной водой, они изменили и душу, и лицо. Ты становишься уязвимей и тревожней, как всякий, кому есть что терять.
После многолетней осторожности, с которой берегла своё сердце, вдруг расслабляешься. Всё самое нежное, что прежде было запаяно в пластик для пущей сохранности, вдруг начинает дышать и жить – и увядать.
Счастливая женщина прекрасна, потому что по-настоящему живёт, а не потому, что безупречно молоденькая. (Мы часто подменяем эти понятия, «красота» и «юность», автоматически говорим «ты помолодела», хотя на самом деле «похорошела».)
Нет, влюблённое лицо не выглядит юным. Наоборот, каждая счастливая ночь проступает тенями, всё, что успела почувствовать и пережить беспощадно отпечатывается на коже.

И тем не менее, мы безумно боимся пустого сердца, ровного законсервированного существования. А вдруг я больше никогда не полюблю? – один из главных женских страхов. Ведь сколько лет я была счастлива, столько и жила по-настоящему. Ну, так кажется. Например, в возрасте от двадцати двух до двадцати пяти я прожила 52 дня, они все помечены в календаре, уместившись в восьми месяцах. Во все другие – между и после, - меня не существовало. И теперь я иногда думаю, напрасно ли я растратила то бесценное время или 52 ослепительных дня наполнили смыслом и эти, и последующие годы?
Возможно, поэтому женщины так исступлённо гоняются за любовью/счастьем, и чем старше они становятся, тем яростнее их жажда – увеличить число «настоящих дней» в жизни.

Я не случайно постоянно ставлю знак равенства между любовью и счастьем. По крайней мере, из первого всегда следует второе, и даже самая горькая неразделённая любовь на пятьдесят процентов состоит из счастья. Иначе бы мы с нею столько не носились, не так ли?
Но «быть счастливым» не обязательно значит «быть влюблённым», это вторая распространённая подмена. Есть много других источников серотонина и эндорфинов, просто любовь – самый привычный, самый желанный. Теперь я думаю, что те три года прошли не зря, иначе тогда было невозможно. Но вот сейчас не могу позволить себе такой роскоши – не жить между влюблённостями. Мне пришлось стать чувствительней, ну да, ведь любовная страсть, это грубый раздражитель, сильный концентрат. А счастье распылено по капле в каждом дне: в нежном осеннем солнце, в играющих кошках, в работе. И я собираю его по капле, живу и меняюсь, меняюсь с каждым днём.

• 
• 
•