ХВБ+ПВ, 58 - 6 сентября 2010 16:11

Лешка, высунув язык, пришивает лямки с застежками к парашюту. Лямки он спорол с маминых лифчиков - с тех, которые лежали на полке сзади. Мама их редко надевает, наверное, не любит. И заметит не скоро. Завтра будет пробный запуск. Лешка давно мечтал спрыгнуть с крыши своей четырнадцатиэтажки. Ему жутко не нравится, что нужно выходить из квартиры, ковыряться с замком, ждать лифта или (много чаще) бежать по темной лестнице, потом еще до школы топать, когда школа - вот она, прямо под окном в пятидесяти метрах.

Сначала Лешка придумал соорудить канатную дорогу. У отца в стенном шкафу есть моток каната, крепкого (отец говорит, он тонну выдержит), пару крюков Лешка у стройки нашел, а сиденье можно с качелей в детском саду снять: он проверял, снимается. Лешка придумал, как протянуть две веревки, как закрепить концы, чтоб не развязались, как сиденье подвесить. Можно бы было прямо из Лешкиной комнаты, с балкона, вжик... и уже у школьного крыльца. Но когда Лешка размотал канат и перемерил его папиной рулеткой (немецкой, десятиметровой), оказалось что там только семьдесят метров. А надо двести, наверное. Сорвалось!

Потом Лешка увидел по телику дельтаплан. Самое то! Надел и полетел, куда хочешь. Можно в школу, можно к Батончику в гости, а может быть, и до Парка Победы долететь можно, если ветер попутный. Но дельтаплан самому построить сложно, много чего надо. А в кружок его не взяли. Странные какие-то... Сказали сначала, что он подходящий, сильный, но легкий, а потом сказали: подрасти пока.

В апреле в "Юном технике" был чертеж парашюта. Лешка сразу понял: вот оно! У мамы много толстой крепкой бязи напасено - пододеяльники и простыни шить, она сгодится. Сначала Лешка научился здоровски клеить парашют из бумаги, потом выпросил у отца миллиметровки и начертил выкройку. Конечно, не сразу на себя: что он - дурак, что ли? На кота. У Батончика черный с белым Маркиз, весит четыре килограмма - подходящий испытатель. Своего Мурзика Лешке не жалко, но надо, чтоб все было по-честному: он делает парашют, а Батончик пусть кота дает.

Все, готово! Ни за что не оторвется. Только бы бабки не помешали. Бабки сидят у крылечка на скамейке и всегда во все суются. В мае Лешка кормил диких котов с балкона колбасой. Привязал к нитке и спускал. Так бабки пришли к ним и матери сказали, что он кисанек мучил: на крючок хотел поймать и выловить. Что он, того что ли? На обыкновенной нитке на десятый этаж кота не поднимешь, даже самого мелкого. Просто Лешке интересно было, как коты за колбасу сражались, а потом аккуратно ее от нитки отъедали и ни разу нитку не порвали. До чего ловкие!
Или вот неделю назад Лешка хотел попробовать, можно ли с их балкона на нижний перебраться, потом еще на нижний, и так до второго этажа - на случай пожара или разбойников. Только и успел на ногах перевеситься с балкона и руками стал к перилам боковым тянуться, а бабки как завопят во весь голос. Лешке попало. А чего страшного? Лешка на турнике сто раз на коленках подтянуться может и дома постоянно под антресолью вниз головой качается. А мама говорит: "Как ты не понимаешь!", и глаза у нее сухие и строгие. Лешка не любит, когда у мамы такие глаза.

Позвонил Батончик и позвал играть во вкладыши. Андрюху увезли в лагерь и это хорошо: Андрюха всегда все вкладыши выигрывает, он ладонь совсем плоскую умеет делать. Лешка свернул парашют, спрятал его под матрас на кровати и побежал на улицу.

Кота запустили назавтра, как и было запланировано. Кот камнем упал вниз, и была бы ему погибель, да зацепился за высокий тополь и уж оттуда свалился на газон. Через два дня, уже избавившийся от парашюта, с вывихнутой лапкой и сломанным ребром, он опасливо вышел к Батончиковой бабушке на "кис-кис-кис".

Порезанную простынь из нового индийского сатинового комплекта мама обнаружила быстро. То, что испорчены красивые кружевные бельгийские лифчики, - только в августе. А о том, что она могла бы потерять, если б кот оказался удачливей, - лет через пятнадцать. Она смеялась, говорила "Ну, Кулибин!", но глаза оставались сухими и строгими.

• 
• 
•