Наверх
Екатерина, 45 - 15 июня 2010 10:44
Все
Я не представлял, кто это может быть. Сегодня был четверг, а моя двоюродная сестра Хацуо приходила повидать меня и приносила цветы в конце каждой недели, когда могла отпроситься с работы на своем заводе боеприпасов. Я написал своей матери, чтобы она не вздумала совершить долгое путешествие с Кюсю, потому что через пару недель меня должны были перевести в госпиталь в Сасебо. Йокосуку от Фукуоки на севере Кюсю отделяли почти 700 миль по железной дороге. Мать теперь жила в Фукуоке вместе со своей дочерью и зятем.
Но этих посетителей я совершенно не ожидал. В комнату вошли два человека. Я напрягся, пытаясь узнать их. Но я все еще не мог различать лица на расстоянии более 6 или 7 футов.
«Фудзико-сан!» – произнес я ее имя. У двери стояла Фудзико, еще более красивая, чем во время нашей последней встречи. Вместе с ней был ее отец профессор Ниори. Я не видел ее уже 18 месяцев после нашей встречи в Осаке.
Они поклонились мне, и я вернул им приветствие. Мы продолжали молчать. Сиделка предложила им стулья и вышла.
Потом заговорил ее отец: «Хацуо-сан написала нам, что вы лежите в этом госпитале. Мы так беспокоились о вас, Сабуро-сан! Мы с огромным облегчением видим вас, так как сильно опасались за ваше здоровье. Это просто чудесно, ведь вы выглядите гораздо лучше, чем мы предполагали».
Я что-то пробормотал в ответ. Извинения были невнятными и сбивчивыми, ведь Фудзико часто писала мне, когда я находился в Лаэ, и почта доставила мне много подарков от нее.
Но ее отец помахал рукой, отметая все возражения. «Это не имеет значения. Мы все прекрасно знаем о ваших чудесных делах на фронте и гордимся вами! А теперь скажите, как ваши раны? Скоро ли вы оправитесь от них?»
Я ответил: «Я получил 4 раны. Врачи сделали настоящие чудеса. За исключением одного. – Я с горечью указал на свой правый глаз. – Я ослеп на этот глаз, и врачи говорят, что это уже на всю оставшуюся жизнь».
Мой ответ ужаснул Фудзико. Она поднесла руки ко рту, глаза широко раскрылись, когда она услышала мои слова.
«Это правда, это сущая правда, – подчеркнул я. – Не может быть никакого другого исхода. Я стал инвалидом. Потеря глаза означает конец моей карьеры летчика-истребителя».
Профессор Ниори прервал меня: «Но… ведь в этом случае вас должны отчислить со службы на флоте?»
«Нет. Нет, я так не думаю, – ответил я как можно саркастичнее. – Здесь, дома, вы просто не понимаете весь размах войны, которую мы ведем. Но я не считаю возможным обвинять вас в этом. Флот найдет мне применение в качестве инструктора. Может быть, мне подберут какую-нибудь командную должность на земле».
Наступила недолгая пауза. Лишь теперь я понял, что эти люди проехали более 500 миль из Токусимы, только чтобы повидать меня, поддержать и порадовать. Я вел себя постыдно, и осознав это, начал благодарить их за проявленную доброту.
Фудзико покачала головой. Она была встревожена сухой вежливостью в моем голосе. Она попыталась что-то сказать, но горло у нее перехватило, и она умолкла. Наконец она повернулась к пожилому мужчине и всхлипнула: «Папа!» В ее глазах стояла немая просьба.
Профессор Ниори медленно кивнул и откашлялся. «Когда вы снова думаете вернуться на флот? – спросил он, взглянув мне прямо в глаза. – Я думаю, нам следует поторопиться с приготовлениями к свадьбе… Разумеется, если вы согласны, Сабуро-сан».
«Ч-что? – поперхнулся я. Я не мог поверить услышанному. Приготовления к свадьбе! У меня закружилась голова. – П-простите, я вас правильно понял?» – переспросил я.
«Извините меня, Сабуро-сан, – ответил он. – Я понимаю, что неловко ставить вопрос таким образом. Позвольте мне высказаться иначе».
Он поднялся на ноги и предельно серьезно спросил: «Сабуро-сан, согласны ли вы взять в жены мою дочь Фудзико? Мы приложили все силы, чтобы воспитать из нее достойную женщину, мы обучили ее всему необходимому. Я был бы исключительно счастлив, если бы вы приняли мое предложение, и я смог назвать вас своим зятем».
Я просто оторопел. Его слова прозвучали, словно небесные колокола.
Фудзико посмотрела на меня широко открытыми, блестящими глазами, а потом опустила взгляд.
Я оторвал свой взгляд от нее и уставился на стену. Горькая ирония! Сколько дней я в отчаянии разглядывал эту самую стену?
Наконец я собрался с силами. Я едва мог говорить, и слова буквально застревали в горле. Мне приходилось их буквально выталкивать наружу. Я ненавидел себя за то, что вынужден был сказать, но другого пути у меня не было.
«Профессор Ниори, я… для меня огромная честь слышать ваши слова. Это просто счастье, но… – я поперхнулся и сморгнул слезы. – Но я не могу. Не могу принять ваше предложение».
Все. Это сказано. Я произнес эти слова.
«Что? – его голос сорвался. – Неужели вы уже женаты на ком-то другом?»
«Нет! Ну конечно же, нет! У меня даже в мыслях не было ничего такого, прошу прощения. Я вынужден отказаться, но по совершенно иной причине. Профессор Ниори, я просто не могу сказать «да». Это невозможно. Посмотрите на меня, Ну посмотрите на меня! Я не заслуживаю Фудзико-сан. Посмотрите на мои глаза! – Я уже кричал. – Я ведь наполовину слепой!»
На его лице отразилось заметное облегчение. «О боже! Сабуро-сан, вы унижаете себя без всякой необходимости! Не считайте, что вы стали хуже, потому что были ранены! Ваши раны почетны, они ни в коем случае не позорят вас! Вы понимаете, что я говорю? Вся Япония восхищается вами, люди молятся на вас! Неужели вы не понимаете, что вы величайший ас нашей страны и национальный герой?»
«Профессор Ниори, вы никак не можете меня понять! Я говорю вам чистую правду, а вы меня просто не слышите! – наста
Добавить комментарий
Комментарии: 6
ивал я. – Я не занимаюсь самоуничижением. Герой – это всегда преходяще. Он как бабочка-однодневка. А я и не герой! Я летчик, который не может летать! Я полуслепой пилот! Вот кто я такой. Какая от меня польза в будущем? Да, я герой. Но вы ведь отлично знаете, что в нашей стране отдельный человек не может быть героем».
Какое-то время он молчал, а потом продолжил: «Может быть, я неправильно выразился, Сабуро-сан. Но наше решение не было принято спешно и внезапно. Моя жена и я все обсудили сразу после первой нашей встречи. Я понимаю ваши чувства, но вы тоже должны понять кое-что. Моя жена, я сам и Фудзико верим, что вы единственный человек, который может составить ее счастье. И мы надеемся, мы верим, что наша дочь сделает то же самое для вас».
Я чувствовал, что мое сердце разрывается. Неужели этот благородный и умный человек не понимает, к чему я веду? «Как вы можете судить о человеке по одной только встрече?! – вскричал я. – Как вы можете принимать решение, так мало меня зная? Всю жизнь Фудзико-сан, ее счастье, ее будущее вы готовы в один момент связать со мной. Я не понимаю вас, хотя никогда в жизни я не слышал предложения более благородного и почетного, чем это».
Я в отчаянии заломил руки. «Ведь есть много других молодых людей, которые гораздо лучше подходят для Фудзико-сан, чем я. Тысячи юношей! Они имеют прекрасное образование, их ждет блестящее будущее! Что я могу предложить вашей дочери, профессор Ниори? Что я могу ей дать? Умоляю вас, посмотрите на меня с другой стороны! Посмотрите на меня! Какое будущее меня ждет?»
Фудзико больше не смогла молчать. Она подняла голову и посмотрела прямо на меня. Мне захотелось выскочить из комнаты. Она тихо сказала: «Вы не правы, Сабуро-сан. О, как вы не правы! Вы придаете слишком много значения потерянному глазу. Ослепли вы на один глаз или нет – для меня не имеет значения. Мы будем жить, как один человек. Все, что ждет впереди любого человека, ждет и вас.
Если это будет необходимо, Сабуро-сан, только если это будет необходимо, я буду помогать. Но я не собираюсь выходить за вас только из-за вашего испорченного зрения!»
Я ответил: «Вы ошибаетесь, Фудзико-сан. Я знаю, вы отважная девушка, и то, что вы говорите о себе, – чистая правда. Но вы не можете определить всю свою будущую жизнь, поддавшись минутным эмоциям».
«Нет, нет, нет, – она энергично затрясла головой. – Как вы можете до такой степени не понимать меня? Это не преходящее увлечение. Неужели вы не понимаете, что я ждала этой встречи много месяцев? Я знаю, что говорю!»
Продолжать этот разговор дальше не имело смысла. Я опасался, что в любой момент могу сломаться. «Профессор Ниори и Фудзико-сан, – сказал я, напустив в голос столько твердости, сколько сумел. – Я ничуть не пытаюсь унизить вас. И это не попытка торговаться. Я повторяю, что сегодня вы оказали мне величайшую честь, на которую я даже не смел рассчитывать. Но я не могу принять ваше благородное предложение. Я отказываюсь позволить своим чувствам взять верх над разумом. Я всегда был гордым человеком. Я не могу жениться на Фудзико-сан. Я не могу стать мужем такой девушки, я просто не достоин столь высокой чести. Я ее не заслужил. Именно по этой причине я вынужден сказать нет».
Я отказался выслушивать слова профессора. Он упрашивал меня, но я мог повторить лишь то, что уже сказал, повторить лишний раз. Вскоре Фуздико не выдержала. Она упала на плечо отца и громко зарыдала. Я был готов убить сам себя за то, что я сделал, так мне было жаль ее. Но я знал, что поступаю хотя и жестоко, но правильно, что я делаю так ради ее же блага. Свадьба со мной могла принести ей временное счастье, но позднее Фудзико была бы обречена страдать долгие годы.
Примерно через час они покинули мою палату.
Я не знаю, сколько я простоял в двери после их ухода. Затем я повернулся и рухнул на кровать, совершенно обессиленный. Это был самый тяжелый час в моей жизни. Но что я еще мог сделать? Тысячи раз я задавал этот вопрос самому себе. И тысячи раз получал один и тот же ответ. Не было никакого иного выхода, однако от этого мне не становилось легче. Я оттолкнул самого красивого человека, которого когда-либо встречал.
Через 2 дня с еженедельным визитом приехала Хацуо. Она не приветствовала меня обычной улыбкой и даже не пыталась скрыть свое неудовольствие.
«Как ты мог сделать это, Сабуро? – спросила она, присев у моей кровати. – Как ты посмел обидеть Фудзико так больно?». Хацуо рассказала, что Фудзико безутешно рыдала, когда встретилась с Хацуо в Токио после возвращения из госпиталя. Профессор Ниори просил моего дядю и Хацуо сделать все возможное, чтобы я переменил свое мнение.
Хацуо сердито посмотрела на меня. «Они говорят, Сабуро, что ты поступил так, потому что они расстроились, узнав о твоем ранении. Мы с отцом давно знаем эту семью. Они чудесные люди. Почему ты так поступил?» – заплакала она.
«Хацуо, пожалуйста, постарайся меня понять. Мы несколько лет жили вместе детьми, и я полагаю, меня ты тоже хорошо знаешь. Как мне ни больно тебя слушать, я ни за что не изменю решение. Я честно думаю, что поступаю так ради блага Фудзико, ради ее счастья».
Она сразу возразила: «Они говорят, что ты отказался, потому что был ранен».
«Не стоит так говорить. Это только одна из причин. Я сразу глубоко полюбил Фудзико, после первой же нашей встречи. Мои чувства ничуть не остыли, и сегодня я люблю ее по-прежнему крепко. Все долгие месяцы в Лаэ и Рабауле Фудзико была женщиной моей мечты. Неужели и ты никак не хочешь понять? Я отказался, потому что люблю ее!»
«Ты просто сошел с ума, Сабуро».
«Тогда выслушай меня. Все то время, когда я находился на фронте, все эти долгие утомительные месяцы я помнил о ней каждую минуту. Я хотел, чтобы она гордилась мною, и я добил
Показать ответы (5)
Какое-то время он молчал, а потом продолжил: «Может быть, я неправильно выразился, Сабуро-сан. Но наше решение не было принято спешно и внезапно. Моя жена и я все обсудили сразу после первой нашей встречи. Я понимаю ваши чувства, но вы тоже должны понять кое-что. Моя жена, я сам и Фудзико верим, что вы единственный человек, который может составить ее счастье. И мы надеемся, мы верим, что наша дочь сделает то же самое для вас».
Я чувствовал, что мое сердце разрывается. Неужели этот благородный и умный человек не понимает, к чему я веду? «Как вы можете судить о человеке по одной только встрече?! – вскричал я. – Как вы можете принимать решение, так мало меня зная? Всю жизнь Фудзико-сан, ее счастье, ее будущее вы готовы в один момент связать со мной. Я не понимаю вас, хотя никогда в жизни я не слышал предложения более благородного и почетного, чем это».
Я в отчаянии заломил руки. «Ведь есть много других молодых людей, которые гораздо лучше подходят для Фудзико-сан, чем я. Тысячи юношей! Они имеют прекрасное образование, их ждет блестящее будущее! Что я могу предложить вашей дочери, профессор Ниори? Что я могу ей дать? Умоляю вас, посмотрите на меня с другой стороны! Посмотрите на меня! Какое будущее меня ждет?»
Фудзико больше не смогла молчать. Она подняла голову и посмотрела прямо на меня. Мне захотелось выскочить из комнаты. Она тихо сказала: «Вы не правы, Сабуро-сан. О, как вы не правы! Вы придаете слишком много значения потерянному глазу. Ослепли вы на один глаз или нет – для меня не имеет значения. Мы будем жить, как один человек. Все, что ждет впереди любого человека, ждет и вас.
Если это будет необходимо, Сабуро-сан, только если это будет необходимо, я буду помогать. Но я не собираюсь выходить за вас только из-за вашего испорченного зрения!»
Я ответил: «Вы ошибаетесь, Фудзико-сан. Я знаю, вы отважная девушка, и то, что вы говорите о себе, – чистая правда. Но вы не можете определить всю свою будущую жизнь, поддавшись минутным эмоциям».
«Нет, нет, нет, – она энергично затрясла головой. – Как вы можете до такой степени не понимать меня? Это не преходящее увлечение. Неужели вы не понимаете, что я ждала этой встречи много месяцев? Я знаю, что говорю!»
Продолжать этот разговор дальше не имело смысла. Я опасался, что в любой момент могу сломаться. «Профессор Ниори и Фудзико-сан, – сказал я, напустив в голос столько твердости, сколько сумел. – Я ничуть не пытаюсь унизить вас. И это не попытка торговаться. Я повторяю, что сегодня вы оказали мне величайшую честь, на которую я даже не смел рассчитывать. Но я не могу принять ваше благородное предложение. Я отказываюсь позволить своим чувствам взять верх над разумом. Я всегда был гордым человеком. Я не могу жениться на Фудзико-сан. Я не могу стать мужем такой девушки, я просто не достоин столь высокой чести. Я ее не заслужил. Именно по этой причине я вынужден сказать нет».
Я отказался выслушивать слова профессора. Он упрашивал меня, но я мог повторить лишь то, что уже сказал, повторить лишний раз. Вскоре Фуздико не выдержала. Она упала на плечо отца и громко зарыдала. Я был готов убить сам себя за то, что я сделал, так мне было жаль ее. Но я знал, что поступаю хотя и жестоко, но правильно, что я делаю так ради ее же блага. Свадьба со мной могла принести ей временное счастье, но позднее Фудзико была бы обречена страдать долгие годы.
Примерно через час они покинули мою палату.
Я не знаю, сколько я простоял в двери после их ухода. Затем я повернулся и рухнул на кровать, совершенно обессиленный. Это был самый тяжелый час в моей жизни. Но что я еще мог сделать? Тысячи раз я задавал этот вопрос самому себе. И тысячи раз получал один и тот же ответ. Не было никакого иного выхода, однако от этого мне не становилось легче. Я оттолкнул самого красивого человека, которого когда-либо встречал.
Через 2 дня с еженедельным визитом приехала Хацуо. Она не приветствовала меня обычной улыбкой и даже не пыталась скрыть свое неудовольствие.
«Как ты мог сделать это, Сабуро? – спросила она, присев у моей кровати. – Как ты посмел обидеть Фудзико так больно?». Хацуо рассказала, что Фудзико безутешно рыдала, когда встретилась с Хацуо в Токио после возвращения из госпиталя. Профессор Ниори просил моего дядю и Хацуо сделать все возможное, чтобы я переменил свое мнение.
Хацуо сердито посмотрела на меня. «Они говорят, Сабуро, что ты поступил так, потому что они расстроились, узнав о твоем ранении. Мы с отцом давно знаем эту семью. Они чудесные люди. Почему ты так поступил?» – заплакала она.
«Хацуо, пожалуйста, постарайся меня понять. Мы несколько лет жили вместе детьми, и я полагаю, меня ты тоже хорошо знаешь. Как мне ни больно тебя слушать, я ни за что не изменю решение. Я честно думаю, что поступаю так ради блага Фудзико, ради ее счастья».
Она сразу возразила: «Они говорят, что ты отказался, потому что был ранен».
«Не стоит так говорить. Это только одна из причин. Я сразу глубоко полюбил Фудзико, после первой же нашей встречи. Мои чувства ничуть не остыли, и сегодня я люблю ее по-прежнему крепко. Все долгие месяцы в Лаэ и Рабауле Фудзико была женщиной моей мечты. Неужели и ты никак не хочешь понять? Я отказался, потому что люблю ее!»
«Ты просто сошел с ума, Сабуро».
«Тогда выслушай меня. Все то время, когда я находился на фронте, все эти долгие утомительные месяцы я помнил о ней каждую минуту. Я хотел, чтобы она гордилась мною, и я добил