Lucky, 60 - 9 октября 2009 00:52

Варвара Гринёва
ученица 10 класса школы им. А.Горчакова

ИСПОВЕДЬ КУРИЛЬЩИКА
«It's like a cigaretette in the mouth,
Or a handshake on a doorway...
I look at you, and smile, because I'm fine...»
The Killers

Мама искала в моём шкафу аттестат о получении среднего неполного образования, а нашла пачку сигарет... Я могла бы наврать, что это не мои, но зачем? Теперь она хочет узнать от меня, почему я курила. Она что-то говорит, а я пытаюсь найти в её монологе тот ответ, который бы успокоил её.
Мама решает поиграть со мной в игру «Кто хочет стать миллионером?»:
— Тебе это что — нравится? Или это просто «дешёвые понты»?
Я принимаю правила и молчу. Мама даёт подсказку:
— Ведь не может же это тебе нравиться! Это же крепкий табак! — это она демонстрирует мне свою компетентность в вопросе. — Я не могу поверить, что тебе это нравится! Наверное, ты просто выпендриваешься перед друзьями.
Я выбираю правильный, но не правдивый ответ:
— Да, я выпендривалась. Извини. Больше не буду.
Мама облегчённо вздыхает. «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад»:
— Но это же не показатель...
И вот я уже вижу, как в ней расправляет крылья педагог, и она заводит свою заезженную пластинку нравоучений.
А я думаю: да, мама, конечно, я курила, чтобы повысить свой авторитет. Особенно тогда, когда я дымила, сидя на подоконнике тёмной августовской ночью. Перед кем же я щеголяла? Перед звёздами и луной? Перед фонарным столбом? Наверное. И в компании с друзьями я тоже выпендриваюсь. Конечно, как же иначе, ведь друзья единственно для чего и созданы, чтобы оценивать, какая я «крутая», они ведь за это меня любят, больше же не за что, не так ли? Я могла выпендриваться перед врагами, но на них мне, честно говоря, наплевать. По крайней мере, я не буду судорожно лезть в сумочку за сигаретой при виде объекта моей ненависти.
Не получится с родителями быть честными до конца
Потому что они зачастую не до конца честны с нами. Главное — не завраться, и не обмануть себя, потому что это уже совсем противно. А всё-таки, почему же я курила? Самой интересно. Наверное, я подсознательно знаю ответ, но лучше всё понять раз и навсегда. А может, причина моего курения смешна и я перестану это делать? А может быть, это серьёзно, и я стану заядлым курильщиком?
Как же это всё началось?
Моя сигарета могла быть моим маленьким протестом родителям или учителям, о котором знала только я.
Наверное, классе в восьмом мне впервые захотелось попробовать сигарету. Я и мои друзья, которые были опытнее меня в этом деле, гордо шагали по грязным весенним улицам. Всё было серым, мерзким и некрасивым, Я разглядывала остатки чёрного снега у обочины и только-только обнажившийся асфальт. У наших одиноких фигур посреди пустынной дороги была какая-то торжественность и своя тайна. В первый раз не понравилось, закашлялась — сигареты были крепкими. Я тогда подумала, что больше курить никогда не буду. К тому же я очень боялась, что мы встретим кого-нибудь знакомого или что когда я вернусь, от меня будет пахнуть табаком. Я выкурила полсигареты и выкинула её в кусты, после чего стала тщательно пережёвывать «Orbit WinterFresh» — самый мятный из всех «орбитов».
Но, несмотря на свои недовольства, через некоторое время я попробовала ещё раз. Это, конечно, был чистый выпендрёж, потому что курила я не затягиваясь: наполняла рот дымом и выдувала его, это было забавно, но курением вряд ли можно было назвать. Как-то летом в туалете меня научили курить взатяг. Я получила свой полунаркоманский кайф и ни с чем не сравнимое удовольствие. Это был «Voque» с ментолом. Тонкие длинные дамские сигаретки. Я тут же зажгла вторую, хотя меня предупредили, что не стоит. Я отмахнулась. На середине второй голова закружилась, и вскоре я нашла себя сползающей по стенке. Докуривала я уже сидя. Потом мне было плохо, подташнивало. С тех пор я видеть не могу «Voque» и любые ментоловые сигареты. Зелёные сигаретные пачки нагоняют на меня тоску такого же цвета.
Моя история отношений с сигаретами начиналась с любопытства, затем, конечно, продолжалась выпендрёжем. Моими любимыми были длинные тонкие (но не слишком) коричневые «More», которые подходили к моим волосам. Эти сигареты мне шли и плюс к этому мне нравился их вкус, и после того, как один парень отпустил комплимент на тему моей с «More'»ами гармоничности, я с ними не расставалась. Хотя, впрочем, что значит — «не расставалась»? Двух пачек сигарет мне тогда хватало на полгода. А с другой стороны, я могла позволить себе выкурить те же две пачки за ночь. Но я не курила. Я покуривала. Скажем, иногда, в выходные я шла гулять, и выкуривала парочку... Я не наглела и не приходила домой обкуренная. Но моя сигарета могла быть моим маленьким протестом родителям или учителям, о котором знала только я. Таким образом, сигарета становилась мне чем-то вроде молчаливого, всё понимающего друга. Когда я была раздражена, мне не нужно было разряжаться на других (что я ненавижу), я просто щёлкала зажигалкой, и сигарета позволяла мне сохранить человеческое лицо и быть такой, как мне хотелось — мягкой, спокойной. И никто не страдал. Когда мои нервы были оголены, я просто прижигала их сигаретой. Я закутывалась в слои табачного дыма, растворялась в никотиновой дрёме, мир терял краски и проблемы казались несущественными, а люди представали передо мной милыми дураками, которых оставалось только пожалеть. Так я начала курить не столько «по праздникам», сколько в минуты каких-то печальных дум. Тем более, что с сигаретой в зубах думалось лучше.
А потом сигарета стала ещё и палочкой-выручалочкой в некоторых ситуациях. Хочешь поболтать с понравившимся парнем, а о чём говорить-то? С сигаретой в зубах молчание получается не напряженным, а многозначительным. Курить совсем не хочется, а повод нужен, и вот он ....

• 
• 
•