Наталья, 47 - 25 июля 2009 00:28

Они ехали на косу. Как всегда, он радостно сжимал её тонкую кисть в своей руке, а она ворковала о каких-то своих дневных делах, что наполняли её долгий скучный день, который убегал в прошлое столь же стремительно, как и вечерний город, огни которого таяли в зеркале заднего вида.. Он радостно вдыхал запах ее волос, ее одежды, ее кожи. Алексей научился выделять ее собственный нежный тонкий аромат сквозь любой парфюм и одежду. Он думал о том, как просто и радостно ему с ней, как легко дышать одним воздухом с самой любимой женщиной на земле. Он слушал её и не слышал, он смотрел на неё и не мог налюбоваться+ Она говорила о том, как устала спорить с начальницей, как вчера нянчила своего племянника, восторгалась мужем сестры, которого считала образчиком настоящего брутального мужика. Она сетовала Алексею на то, что родители опять намекают на второго внука или внучку, а старшая сестрица всерьез решила остановиться на одном ребенке. Алексей лукаво улыбался, понимая, конечно, что брак и дети - это совершенно не их история. Он часто ловил себя на мысли о том, что они нужны друг другу лишь до тех пор, пока не вздумают обременять себя несвободой. Их общая жизнь, словно цветной камешек в ручейке, играючи перекатывалась от встречи к встрече, и они наслаждались каждой такой встречей, но, будучи умными людьми, понимали, что счастье должно приходить к ним не чаще трех раз в неделю. Дорога быстрой серой лентой бежала под колесами+ Алексей, улыбаясь, кивал головой и отвечал короткими репликами на звонкий голос Ники+ Можно ли гордиться редким, бесконечно дорогим или даже бесценным, но, увы, краденым бриллиантом? Его нельзя никому показать, похвастать перед друзьями, ведь его обладатель навечно обрекает себя любоваться им в одиночестве. Для Алексея Ника была тем самым бриллиантом, яркой, красивой, интересной девушкой, мечтой любого эстета, ценителя женской красоты, настоящей звездочкой и большой его темной тайной. Он понимал, что Ника не принадлежала ему, словно очень красивая, дорогая вещь, пусть даже любимая, и уже привычная, но взятая на время, у друга, или напрокат. Её красота, молодость, её чувства, её голос и запах - все это было в его распоряжении лишь чуть-чуть. Те три-четыре дня в неделю, всего несколько часов, что он мог её осязать, прикасаться губами, целовать её руки и глаза, когда он владел её телом - это всё, на что он мог рассчитывать. Но Ника играла по этим правилам. Пусть даже на время, но она целиком отдавалась ему, обнажала себя только для него, радуясь этим встречам с единственным любимым мужчиной, сохраняя ему верность, без обещания таковой. Ценил ли Алексей эту преданность молодой девчонки, дарившей ему себя без остатка взамен на его "три дня в неделю"? Пожалуй, только отчасти. Он был слишком эгоистичен, чтобы вовремя понять, какой подарок преподнесла ему судьба, что этот сверкающий бриллиант имеет душу, гораздо более тонкую и чистую, чем его собственная, темная, сложная и неоткровенная душа. Как и многие мужчины, он больше гордился собой, трепетно сохраняя семью и цинично влюбляя в себя любовницу. Его жена Алена и Ника, обе, как он считал, были только ЕГО женщинами, равноценными и разными, и он упивался этим коллекционированием женской красоты, ласки и внимания. Алексей не мог даже представить в эти минуты излишней мужской самоуверенности, что эфемерное счастье это очень скоро превратится в пыль. И, конечно же, он не мог предвидеть, насколько скоро его маленький мир перевернется вверх тормашками, вытряхивая из своих уютных глубоких карманов всё, что так дорого было Алексею, всё, что он считал таким привычным и родным, всё, что он уже не ожидал потерять. Увы, часто мы теряем как раз то, чего потерять уже не боимся, к чему мы давно стали невнимательны.
Песчаная коса, отделяющая широкий залив от почти пресного Балтийского моря, была пронизана насквозь, словно кривым серым шампуром, единственной асфальтовой дорогой. Как путанный заячий след, ночная трасса петляла по дюнам, и слишком часто на своем веку видела моторные экипажи с влюбленными парами. Жаркая летняя ночь сегодня укрывала в своем чреве именно такую пару - Алексея и Нику. Отъехав достаточно вглубь косы, Алексей свернул влево, к морю. Узкая песчаная просека через километр соснового леса упиралась в авандюну, шестиметровым валом протянувшуюся по всей косе со стороны моря. Нежную и ранимую песчаную косу эта дюна защищала от безжалостных штормовых ветров, что жестоко рвали на части свинцовую Балтику каждую осень и весну. Алексей и Ника не первый раз уезжали к морю по ночам. Это было так просто и естественно для них. Алексей заглушил двигатель, но не торопился выходить из машины.
- Ты устала от дороги? Пойдем к морю, надо подышать морем+ ты ведь любишь море.
Ника благодарно посмотрела на Алексея, и вдруг с надрывом в голосе начала говорить о важном.
- Ты знаешь, Лешенька, я ведь очень люблю тебя. Ты, наверное, даже не представляешь, насколько сильно+ - она говорила это, чуть не плача. Она вдруг почувствовала, что её слова никогда не смогут поселиться в его сердце+ Или ей только почудилась это, может быть он так же любит её?
- Я знаю. Я тоже люблю тебя. - Он приблизился к ней едва коснулся губами её губ. Сегодня ему не хотелось быть многословным, но ему не хотелось показаться невнимательным и грубым. Была ли его нежность чем то большим, чем привычка просто быть с ней нежной? Неужели и здесь начиналась привычка? Он вышел из машины, торопясь помочь Нике, открыть ей дверь, подать руку, но она уже спешно выпорхнула наружу. Алексей не раз замечал, как она отвергает его попытки быть галантным. Что это? продолжение в комментах....