Наверх
Alexei, 63 - 1 июня 2009 18:54
[COLOR=brown]Чем старше женщина,
Тем больше преимуществ.
Она мудрей, хитрее и нежней.
И чётче знает, кто ей в жизни нужен!
И юной деве, не сравниться с ней!
Ходы вперёд, десятками считает,
Читает взгляд. И даже слабый жест.
Запретный плод, её уж не прельщает,
Она всё то, что ей по вкусу - ест.
Мужчин с успехом делает рабами,
По-царски правит в собственной семье.
Все реже плачет "бабьими" слезами.
И жалость вряд ли вызовет к себе.
Кокетства глупость, заменяет шармом,
Перешагнув в утехах тела, стыд.
И дарит то, что ей приятно - даром,
А память ставит промахи - на вид.
Умеет скрыть природные изъяны,
Достоинства изящно подчеркнуть.
И взглядом, полным магии и тайны,
Привычно, без усилия, сверкнуть.
Вместить в себя все вековые гены.
Изюминкою стать в руках творца.
Быть Афродитой, вышедшей из пены,
На жертвенность венчального кольца.
И в 40 "с хвостиком", вступая в совершенство,
Стряхнув усталость напряженных лет.
Почувствовать душевное блаженство,
Гармонии… Цены которой нет... Рубрика: цитаты взято от Irina[/COLOR]
Тем больше преимуществ.
Она мудрей, хитрее и нежней.
И чётче знает, кто ей в жизни нужен!
И юной деве, не сравниться с ней!
Ходы вперёд, десятками считает,
Читает взгляд. И даже слабый жест.
Запретный плод, её уж не прельщает,
Она всё то, что ей по вкусу - ест.
Мужчин с успехом делает рабами,
По-царски правит в собственной семье.
Все реже плачет "бабьими" слезами.
И жалость вряд ли вызовет к себе.
Кокетства глупость, заменяет шармом,
Перешагнув в утехах тела, стыд.
И дарит то, что ей приятно - даром,
А память ставит промахи - на вид.
Умеет скрыть природные изъяны,
Достоинства изящно подчеркнуть.
И взглядом, полным магии и тайны,
Привычно, без усилия, сверкнуть.
Вместить в себя все вековые гены.
Изюминкою стать в руках творца.
Быть Афродитой, вышедшей из пены,
На жертвенность венчального кольца.
И в 40 "с хвостиком", вступая в совершенство,
Стряхнув усталость напряженных лет.
Почувствовать душевное блаженство,
Гармонии… Цены которой нет... Рубрика: цитаты взято от Irina[/COLOR]
Добавить комментарий
Комментарии: 2
Еще одно в тему
Старею. Не девочка уж. Под глазами морщины.
Стал голос спокойней и тверже командные нотки.
Ты знаешь, смешно, но мне нравиться стали мужчины,
и узкие платья, и черные, в сетку, колготки.
Стал голос спокойней… Нет, он все, конечно, такой же —
красивый, грудной, сексуальный, волнующий, певчий,
но, видишь ли, нотки командные все-таки тверже,
и значит, чему-то во мне не становится легче.
Старею, ты знаешь… Нет, как это все-таки странно —
так странно! — за сорок вдруг взяло и перевалило!
Да, да, понимаю, еще хороша и желанна…
Нет, нет, я не спорю, за сорок — еще не могила,
но все же, но все же… Но в том-то вся правда и ужас,
но в том-то и суть, что я меньшему стала – не рада.
Сойти и за тридцать, подкрасившись и поднатужась, —
оно-то, конечно… И, в общем, при случае надо…
Старею. Не веришь? Взгляни. Это даже не глупость —
не скрыть, не пресечь, не списать на пустяк и ошибку.
И дело не в этом, что тело теряет упругость,
и вовсе не в том, что лицо потеряло улыбку,
а просто… ну, как бы ясней?.. Всё как есть принимаю,
и, знаешь, плевать, и не больно, не страшно, не стыдно.
Старею. (Старею!..) Все вижу и все понимаю.
Обидно? Да вряд ли. (Вот видишь, уже не обидно.)
Вот видишь. Вот видишь… А ты говоришь – быть поэтом!
Быть равной средь первых! - какая поэзия, к черту?!
Поэзия — это невинность. Не стоит об этом.
Поэзия — это наивность. Не будем о мертвом.
Старею. Не девочка уж. Под глазами морщины.
Стал голос спокойней и тверже командные нотки.
Ты знаешь, смешно, но мне нравиться стали мужчины,
и узкие платья, и черные, в сетку, колготки.
Стал голос спокойней… Нет, он все, конечно, такой же —
красивый, грудной, сексуальный, волнующий, певчий,
но, видишь ли, нотки командные все-таки тверже,
и значит, чему-то во мне не становится легче.
Старею, ты знаешь… Нет, как это все-таки странно —
так странно! — за сорок вдруг взяло и перевалило!
Да, да, понимаю, еще хороша и желанна…
Нет, нет, я не спорю, за сорок — еще не могила,
но все же, но все же… Но в том-то вся правда и ужас,
но в том-то и суть, что я меньшему стала – не рада.
Сойти и за тридцать, подкрасившись и поднатужась, —
оно-то, конечно… И, в общем, при случае надо…
Старею. Не веришь? Взгляни. Это даже не глупость —
не скрыть, не пресечь, не списать на пустяк и ошибку.
И дело не в этом, что тело теряет упругость,
и вовсе не в том, что лицо потеряло улыбку,
а просто… ну, как бы ясней?.. Всё как есть принимаю,
и, знаешь, плевать, и не больно, не страшно, не стыдно.
Старею. (Старею!..) Все вижу и все понимаю.
Обидно? Да вряд ли. (Вот видишь, уже не обидно.)
Вот видишь. Вот видишь… А ты говоришь – быть поэтом!
Быть равной средь первых! - какая поэзия, к черту?!
Поэзия — это невинность. Не стоит об этом.
Поэзия — это наивность. Не будем о мертвом.