Andrew, 52 - 4 апреля 2013 04:49

О творчестве Алексея Германа (начало, продолжение – выше)

Недавно умер режиссер Алексей Герман. В постинге с меткой «02.04.13 03:57» я дал серию цитат из интервью метра, которые приоткрывают суть и истоки его мировоззрения, показывают, что для некоторых пусть даже временная потеря роскоши становится «родовой травмой», порождающей ненависть к руке кормящей.

В свое время на меня произвели сильное впечатление его фильмы «Мой друг Иван Лапшин» и «Проверка на дорогах». Однако, несмотря на сильное эмоциональное воздействие этих фильмов, меня не оставляло ощущение некой внутренней лжи автора, его скрытого глума, фиги в кармане. А вот когда я увидел «Хрусталев, машину!», все встало на свои места. Да, подсознательное воздействие фильма просто мощнейшее, атмосфера ужаса, безысходности, некой всеобъемлющей грязи, создана мастерски.

А по сути своей этот фильм – постмодернистская блевотина, форма с извращенным содержанием. Умелая фальшивка, где отдельные детали правдоподобны, чтобы вызвать доверие к антиисторичному содержанию фильма. Та картина мира, что навязывается зрителю, рождена в мозгу психически больного и нравственно неполноценного человека. По крайней мере, такое впечатление у меня сложилось.

Давайте почитаем рецензии зрителей:

«После просмотра этого фильма была лишь одна мысль — какой изнасилованный народ живет в России. Изнасилованный всеми — царями, большевиками, властью. ... Алексей Герман добился своей цели — он передал чувство беззащитности и серости, грязи повседневной жизни. Если забыть образы, то после просмотра фильма остается чувство жизни в России. Это тот самый «вкус», в котором мы живем.»

«Жестокая и страшная комедия об ушедших временах, об изнасилованной, как главный герой, стране и о запуганных людях.»

«Я не знаю, как Герману удалось этого добиться, какие приемы он использовал, чтобы создать эту гениальную невнятицу. Но эффекта он добился невероятного - ужас сталинской эпохи ощущается весомо, зримо, почти осязательно, минуты примерно с 40-й - когда я полностью врубился в эстетику фильма - появляется ощущения жуткого страха, никакие триллеры или натуралистические картинки с отрезанными головами такого ощущения не дают (я их терпеть не могу, отворачиваюсь всегда)... Все сериальчики по Шаламову или Солженицыну, которыми щедро угощали зрителей первый и второй каналы, кажутся после этой мрачной миникиноэпопеи веселыми картинками»

«Режиссер закручивает абсурдность своей истории до такой точки, что картину становится просто невозможно смотреть физически. Абсурд не ради абсурда. Абсурд как единственно возможный метод передачи посыла ленты. ... «Хрусталев, машину» — фраза кинутая Лаврентием после смерти Сталина. Не знал этого один из лучших историков мирового кино Мартин Скорсезе, сидевший во главе жюри. Старик был вынужден признать, что чуть ли не впервые на своем веку он не понял фильм. А он и не мог понять. Есть вещи, которые сложно уложить в голове.

Герману только детство помогло преодолеть и переосмыслить это. Как известно только детская психика способна пережить столь сильные потрясения. Вроде самого бесчеловечного, растянувшегося на десятилетия, эксперимента над страной. Страной странностей. ...в стране странностей все время норовят ударить того, кто слабее. Не потому, что кто-то слабее, а потому, что в следующую секунду слабым можешь стать ты. И надо успеть за это время пнуть, как можно больше и как можно изощреннее. И когда запинают тебя, будет уже не так обидно. ...

Герман выплескивает на экран не свою злобу на полетевшую в тартарары эпоху, даже не злобу своих родных. Его картина это концентрат всего того, что довелось испытать целому поколению, поколениям.»